Адриан рассеянно погладил рукоять Вечного Эфеса, кивнул генералу на соседнее кресло:

– Присядьте, Алексис… И скажите вот что. Мы считаем Эрвина зеленым юнцом. Вероятно, мы правы. Но если допустить хоть на минуту, что мы ошибаемся, а он умнее, чем показывает… Каков тогда смысл его действий? Почему он тянет время, почему не рвется на юг?

– Если допустить… Мне сложно поверить, ваше величество! Ориджин только и делал, что плясал на балах и путался с барышнями! Ни одной войны, ни одного боя, ни одних маневров…

– Но все же, генерал? Будь на его месте вы – чего бы вы добивались?

– Пытался бы выманить искровую пехоту в холмы на севере герцогства. Поставил бы ловушку. Разместил бы на холмах лучников и арбалетчиков, расстреливал бы искровиков с расстояния, используя реку или озеро как прикрытие.

– Тогда почему вы так рветесь в капкан?

Генерал решительно мотнул головой, даже на миг прикрыл глаза.

– Не верю, ваше величество. Мятежник не так хитер, чтобы построить ловушку. А если и сможет, то я распознаю капкан и избегу его. Я разобью Ориджина, вне всяких сомнений! Это всего лишь…

Адриан щелкнул пальцами – сухой звук кнута.

– Это всего лишь Ориджин, генерал! Каким бы ни был юнцом, повесой, интриганом, неженкой – он по-прежнему Ориджин! Если в детстве отец брал его на руки, то лишь для того, чтобы сын лучше рассмотрел турнир. Когда матушка читала ему на ночь, он слушал о победах своих предков. Если встревал в беседу взрослых – то была беседа о войне, если брал с полки книгу – то была книга о стратегии. Когда строил детский замок из кубиков, отец говорил: «Здесь и здесь у тебя слабые места», а когда расставлял на столе оловянных солдатиков, то слышал: «Плохой порядок, не выдержит удара конницы». Вы всерьез думаете, Алексис, что этот человек не умеет воевать?

Генерал хмуро свел брови:

– Он слабее нас, ваше величество.

– Сейчас – слабее. Но если мы хоть раз ошибемся, он не даст нам шанса исправить ошибку.

Серебряный Лис вздохнул и поднялся:

– Я понял, ваше величество. Но без нашей помощи Лабелин, скорее всего, падет. Это огромный город, полный людей. Не все из них так ненавидят Ориджина, как нам бы хотелось. Мятежник пополнит армию тысячами бойцов, а если перезимует в Лабелине, то еще и успеет натренировать их. Стоит ли медлить, владыка?

Вот тут Менсон почувствовал, что пришло время сказать. Слова теснились в нем уже давно, от самого начала совещания, распирали грудь и ползли комком вверх по горлу. Странные слова, он не вполне понимал их смысл, но точно знал, что смысл есть. Слова были терпкими и острыми, как горячее вино с перцем. Они имели вкус смысла.

– Туда и обррратно, владыка! – выкрикнул Менсон.

Генерал нахмурился, будто только заметил шута. Император потер бородку.

– Туда и обратно, Менсон?

– Туда и обррратно! Пойти туда – пойти назад!

– Пойти туда, а потом назад?.. – в глазах Адриана заплясали огоньки. Теперь и он ощутил острый вкус слов.

– Да, владыка!

– Хорошо, прекрасно! Понадобятся корабли и дополнительные войска. Лучше прочих подойдут шиммерийцы. Я отправлю леди Катрин…

Генерал Алексис удивленно взирал на владыку, пытаясь успеть за ходом мысли.

– Ваше величество, в чем состоит план?

– Я сделаю вам свадебный подарок, генерал, – император улыбнулся военачальнику. – Подарок придется вам по душе, и леди Валери останется довольна. А Эрвин Ориджин… он будет в полном восторге!

Конец сентября – начало октября 1774г. от Сошествия

Море Льдов

– Поручение для кайра Лиллидея!

Услыхав издали свое имя, Джемис перегнулся через фальшборт и глянул вниз, на причал. Среди суматохи, какая всегда предшествует отбытию судна, островком покоя маячили четверо. Они сразу бросались в глаза из-за своей неподвижности. Странная компания: трое знатных кайров из гарнизона Первой Зимы: Гленн, Кальвер и Доркс, а с ними – мещанин в сером плаще. Этот, последний, мог бы являться греем кого-то из троицы, однако был, как для грея, слишком тощ и неказист, и отчего-то безоружен. Не был он и герцогским курьером, прибывшим в сопровождении воинского эскорта: с поручением для Джемиса лорд Эрвин наверняка послал бы человека, которого Джемис знает в лицо.

Меж тем кайр Гленн повторил свое воззвание:

– Поручение для кайра Лиллидея!

Один из матросов, что катили на борт бочонки воды, указал кивком головы:

– Там он, на баке.

Джемис не стал говорить сверху вниз – это было бы оскорбительно для визитеров. Пробившись сквозь погрузочный хаос, сошел по трапу и отсалютовал.

– Здравья вам, кайры.

Они ответили на приветствие, и Гленн сообщил:

– Имеем для вас послание, кайр Джемис.

– Что приказывает его светлость?

– Не герцог, – ответил Гленн, – и не приказывает. Мы привезли из Первой Зимы просьбу от великого лорда Десмонда.

Кайр Джемис прежде не жаловался на глухоту, однако тут счел нужным переспросить:

– От великого лорда Десмонда Ориджина, отца герцога?

– Так точно.

– И с каких же пор великий Десмонд просит своих вассалов вместо того, чтобы приказать? Уж не оговорились ли вы, кайр Гленн?

– Лорд Десмонд теперь вам не сюзерен и не может требовать.

– Однако он – величайший воин Севера и отец моего лорда. Он знает, что я без сомнений выполню любой его приказ! Если только… – внезапная догадка посетила Джемиса и заставила нахмурить брови. – Если только приказ лорда Десмонда не идет вразрез с приказом его сына. Уж не об этом ли речь?

Гленн вынул конверт и протянул Джемису:

– Прочтите, кайр.

– Скажите на словах, кайр Гленн, если не желаете меня оскорбить.

– Не примите за неуважение, кайр Джемис, но лучше вам прочесть. Хочу, чтобы просьба была вами правильно понята.

– Стало быть, это такая просьба, которую можно понять неправильно?

Джемис взвесил письмо на ладони с явным желанием порвать его. Гленн сказал:

– Если в двух словах, кайр Джемис, то лорд-отец просит вас взять в путешествие попутчика.

– А если в трех словах? Где подвох, кайр Гленн?

Четвертый визитер – тот, похожий на мещанина, – выступил вперед.

– Позвольте мне внести ясность, кайр Джемис.

– Имя?

– Марк Фрида Стенли.

– Чернь?! Кто позволил тебе говорить?

Мещанин нагло ухмыльнулся: